История немецкой компании Blücher GmbH в городе Эркрат насчитывает более сорока лет. Являясь до сегодняшнего дня семейной собственностью, Blücher GmbH с богатыми традициями сохраняет свои высокие этические ценности: во все времена в центре всей деятельности компании стоит защита жизни и здоровья людей и защита окружающей среды. Кроме того, компания всегда стремилась быть лидером в поисках новых материалов, позволяющих облегчить жизнь людей, в том числе и в деле производства редкоземельных металлов – золота XXI века.

Мы побеседовали с директором компании Райком Шонфельдом (Raik Schonfeld) о курсе, взятом его компанией в РЗМ-бизнесе, и не только.

РЗ: Какие из редкоземельных металлов считаются наиболее интересными, и где они применяются?

Определяются два класса редкоземельных элементов: это легкая (цериевая) группа и группа тяжелых редкоземельных металлов (иттриевая группа).

Для промышленности наиболее интересны металлы из группы тяжелых лантаноидов, потому что именно они действительно редко встречаются в природе и являются самыми рассеянными в рудах и минералах. Легкая группа, напротив, не такая уж и редкая, ее представители довольно часто попадаются в минералах и рудах, из них в основном и состоят все рудные скопления редких земель. Насчет применения могу ответить, что круг применения РЗМ достаточно обширен: с одной стороны, это, при определенной конфигурации, сверхмощные магниты, во-вторых, они используются в лазерной технике, в радиолокационной технике и магнитно-резонансной томографии, а также в позитронной эмиссионной томографии, в-третьих, для оптоволоконной техники и во многих других областях. Очень часто используются в современных экранах и в качестве люминесцирующего материала.

РЗ: А в вашей компании вы используете редкие земли?

Напрямую в наших продуктах эти металлы мы нигде не используем. Мы только предоставляем технологию для того, чтобы люди, которым это интересно, смогли их добывать и выделять из сырья.

РЗ: А вы могли бы как-то обозначить технологию, чтобы убедить нашу аудиторию в том, что это интересно, что это перспективно? Так сказать, объясните на пальцах.

Все основано на технологии сорбции. Представьте себе сферический активированный уголь нового поколения на основе полимеров следующим образом. По сути, это губка, состоящая из специальной конфигурации углерода. Этот углерод содержит в себе чрезвычайно много пор, пустот и каналов. Эти поры и каналы настолько маленькие, что их размер редко превышает 1–2 нанометров. Совокупность этих пор создает внутреннюю поверхность до 2000 м2/грамм, но не простую, а активную и заточенную под определенное свойство. То есть содержит в себе одну или несколько химически функциональных групп. В случае сорбции редкоземельных элементов это, как правило, группы на основе фосфора, как, например, трибутилфосфат или различные органические фосфиновые кислоты.

РЗ: И они соединяются с лантаноидами?

Да, именно соединяются. Ионы редкоземельных металлов при контакте с этими группами образуют лантаноид-фосфинатовый комплекс. Таким образом, эти «угольки» забирают из растворов ценное сырье. Процесс поглощения ионов металлов называется сорбцией, а чтобы их «освободить», необходимо провести десорбцию, причем селективную, чтобы высвобождались лишь определенные ионы. Десорбцию проводят подходящими для этого экстрагирующими средствами.

Симуляция внутренней пористой структуры адсорбционной частицы

РЗ: Очень интересно. Это авторская технология?

Да, это новая запатентованная разработка компании Blücher GmbH. Другая функционализация на базе наших сферических активных углей на полимерной основе (PBSAC) была разработана для добычи и концентрирования золота и урана из гидрометаллургических растворов, так что эта специальная технология одновременно и уникальна, и универсальна!

РЗ: Когда она была изобретена? Что этому поспособствовало? Какая была предыстория?

Необходим был новый метод избирательной сорбции ионов редкоземельных металлов. Суть — в строении этого сорбирующего материала. Потому что, если я их возьму и скалкой «раскатаю», эти поры, которые в нем, тогда я на один грамм вот этих «углей», только представьте себе, получу до 2100 квадратных метров поверхности. То есть в этом сорбенте можно создать потрясающе большую удельную поверхность, больше, чем у каких-либо классических активированных углей, одновременно с высокой механической прочностью!

А предыстория того, почему мы решили заниматься редкими землями, — конечно, связана с настоящей и будущей ситуацией на рынке. На нем однозначно доминируют китайские производители, потому что у них сейчас в этой индустрии монополия, особенно в добыче редкоземельных элементов, но также и во все возрастающем выпуске различной готовой продукции. И то, что китайцы делают, все более приводит к трудностям в получении сырья и может вызывать беспокойство: с этим невозможно смириться! Впрочем, в Китае тоже ожидают в ближайшие годы недостаток обеспечения определенными тяжелыми редкоземельными металлами. Надо способствовать прогрессу и развиваться как-то в «щадящем режиме» по отношению к природе. Во-первых, китайцы диктуют свои условия по всему миру, хотя ресурсы как таковые не обязательно имеются только в Китае — в других странах, например в России, Канаде, Гренландии и Австралии, также имеется колоссальное количество ресурсов. Даже в Германии есть ресурсы, которые можно и нужно задействовать. Между Лейпцигом и Дрезденом, например. Вот мы и решили задуматься над новой технологией, но не сродни теперешней, используемой в Китае, а заметно более экологичной, безопасной для окружающей среды.

РЗ: То есть это и есть технологии для экологической безопасности? А нехватка некоторых металлов тоже была толчком к развитию вашей технологии?

Да, экологическая безопасность для нас крайне важна, в каждой нашей технологии мы стараемся думать и о природе.

А насчет нехватки вы правы… В принципе, из всего ряда редкоземельных металлов можно выделить узкий сегмент наиболее интересных и редких элементов, которые крайне важны для промышленности. Их четыре: диспрозий, эрбий, тербий, европий. Даже у Китая нет достаточных ресурсов — они регламентировали продажу этих металлов! Поэтому Китай также исходит из того, что с 2014 года у них самих не будет хватать диспрозия, тербия, европия. Вот это и стало «пинком» для нас, чтобы срочно искать выходы и на основе модификаций сегодняшних технологий находить новые пути.

Представьте себе, что без редких земель не было бы даже мобильных телефонов сегодняшнего поколения. Вся современная коммуникационная и компьютерная техника, все эти плоские телевизоры, современные медицинские диагностические приборы – все работает с использованием редких земель!

РЗ: Господин Райк, а Blücher GmbH будет с Китаем сотрудничать?

Если уж очень-очень надо будет… а так не очень бы хотелось, честно говоря. Вообще нельзя говорить «нет», никогда не говори «нет»… В том случае, что мы сможем свои патенты достаточно хорошо защитить, а также свои изобретения… Но вы понимаете, что в Китае такая ситуация, что с этим сложно – именно с защитой авторских прав. В Китае по-прежнему любят копировать, не интересуясь правами на интеллектуальную собственность. Поэтому сотрудничество складывается скорее трудно, но ситуация может в будущем измениться, потому что я уверен: китайские изобретатели и предприятия тоже захотят защитить свою интеллектуальную собственность.

РЗ: А с Россией какие у вас проекты намечаются?

Если мы смотрим на производство экстракционной фосфорной кислоты и фосфорных удобрений, то там в отходах — в фосфогипсах — очень много редкоземельных элементов. И сама эта кислота — жидкая и является оптимальной средой, чтобы извлекать из нее редкие земли. Это те проекты, которые хотелось бы с Россией вести… А также подготовка фосфогипса и его переработка с целью извлечения ценных компонентов, о которой сегодня говорилось. В принципе, конечно, дороговато в реализации… Или вот еще — монацит, там еще большая проблема, там радиоактивные элементы, такие как торий и уран. А оптимальная технология для эффективного и безопасного извлечения тория еще не изобретена.

РЗ: А как вы считаете, есть будущее у ториевой энергетики? Валерий Константинович Ларин за нее очень болеет. Он ее фанат. Но есть другая сторона всего этого, ведь правда?

Да, потому что, в принципе, у тория два лица. С одной стороны, это возможность реализации новой атомной энергетики, которая не будет требовать урана, но с другой стороны, возникают сложности с его добычей, извлечением и очисткой. Иностранным компаниям в России сложно этим заниматься, это нежелательно.

РЗ: Но надо же разрешить?

Да, да. Это вопрос вопросов.

РЗ: Хорошо, как-нибудь мы будем стараться его решать. А пока у меня другой вопрос, связанный с еще одним вашим направлением, — медициной. Технологии Blücher GmbH можно применять в этой области?

Конечно! Но не в повседневном применении, а в связи с болезнями и травмами… с медициной катастроф. Во-первых, это обработка определенных ран, ожогов. Или тех незаживающих ран и язв, которыми страдают пожилые люди. Определенный тип из наших углей-сорбентов (продукция SARAMED® — Прим. Р. З.) имеет такое антибактериальное, антисептическое действие, которое не позволяет развиваться бактериям.

А второе направление — это очистка крови. Имеется в виду гемодиализ, который проводится у пациентов с больными почками. Они в определенных условиях могут проглотить наши специальные адсорбенты, и из желудочно-кишечного тракта выводятся субстанции-токсины. для людей, которым нужно делать диализ, это очень важно, ведь ходить на болезненную процедуру гемодиализа им придется гораздо реже.

Есть еще такой синдром… я переведу, как смогу… называется… если желудок такой очень нервный и у тебе выходят непроизвольные… ну, вы понимаете! В принципе, 25 процентов людей страдают вот этим «недержанием»… Его вызывают токсины, аллергии, бактерии — которые сокращаются с помощью наших специальных сорбентов.

РЗ: В Германии один из крупнейших концернов – это концерн «Байер». Собираетесь ли вы как-то выходить к ним с общими проектами?

Нет. В настоящий момент у нас нет контактов с фирмой «Байер», хотя сотрудничество было бы весьма интересным. У нас есть другой крупный концерн, с которым мы беседуем, эта фирма называется «Мерк». И есть еще одна медицинская фирма, которая находится не в Германии, она базируется в Швейцарии.

РЗ: А что там будет? Именно сорбенты?

Базис – это всегда наши сферические активированные угли. Их у нас имеется 50 различных модификаций, и каждая оптимизирована под какую-то одну проблематику.

РЗ: Для ваших исследований необходима большая лаборатория! Какая она у вас?

У нас очень много лабораторий, с которыми мы сотрудничаем. Одна из лабораторий, которая только разрабатывает новые виды активных углей, где мы проводим все научно-исследовательские работы по нашим адсорбентам. И кроме того, у нас тесное сотрудничество с университетами и институтами, с которыми ведутся совместные научные работы. Мы сотрудничаем с институтами в Иркутске, с Политехническим университетом в Томске, с ИВТ в Казахстане и другими.

РЗ: Замечательно. Мы знаем, что в России сегменты РЗМ очень востребованы в военной промышленности. Как вы применяете технологии в этой сфере?

Вся наша история, которую вы можете посмотреть ее на нашем сайте, начинается с военной тематики. Все остальные направления пришли потом, уже как следствие. Самой первой отправной точкой было создание защитных костюмов от воздействия химических отравляющих веществ. А потом еще защита от бактериологического оружия и источников излучения в форме частиц… Как вы знаете, фамилия фон Блюхер имеет замечательную историю и ведет свое историческое начало от генерал-фельдмаршала, который совместно с генералом Веллингтоном разбил армию Наполеона под Ватерлоо. Вся история связана с военной деятельностью предков.

Нельзя сказать, что это агрессивная или наступательная военная функция. Напротив, мы создаем технологии защиты от воздействия оружия и последствий его применения…
В России у нас был заказ на форму, но форма оказалась непригодной. И из-за этого пострадало огромное количество людей. Хотели красоты, но это было абсолютно непрактично.

Дизайн – это всегда второстепенно, функциональность — это самое важное!

РЗ: А как работает форма, разработанная вашей компанией?

В принципе, она защищает от всех видов химических воздействия и химического оружия. От большого количества газов. Все основано на сорбентах, перенесенных на текстильную подложку. Это воздухопроницаемый защитный материал CBRN (химическая, биологическая, радиологическая, ядерная защита) последнего поколения SARATOGA®, еще более эластичный, легкий, «дышащий» и долговечный, чем любые другие сравнимые материалы. — Прим. РЗ)

Также нам важна противорадиационная защита. Но не от радиоактивного излучения, это защита от радиоактивных частиц. Также это защита от биологического оружия. И защита для работников пожарной охраны и сил быстрого реагирования гражданской обороны!

Защитный комбинезон CBRN BBK 549200

РЗ: В Германии это где-то применяют?

Не только в Германии! По всему миру… Мы продали уже более 4 миллионов костюмов. Все НАТО обмундировано в наши костюмы. ООН обеспечила ими свои подразделения ОЗХО… Может быть, когда-нибудь и российские эмчээсники наденут нашу одежду. В этом направлении мы, без ложной скромности, — лидеры на мировом рынке. Правда.

РЗ: В каких еще сферах жизни применялись или будут применяться продукты вашей компании?

У нас были разработки для UVEX и других компаний — производителей одежды и обуви. Это специальные ткани, сорбирующие запахи и влагу; есть также шторы и обои, впитывающие запахи и токсические вещества (специальные обои Permasorb. — Прим. РЗ), сорбенты для холодильников (продукция SARATECH®. — Прим. РЗ).

РЗ: А как вы применяете фильтры в сфере реставрации?

При помощи нашей технологии мы создали возможность для защиты Нефертити в Берлинском музее. Все это может применяться не только для защиты людей, но также и с целью защитить эти объекты от воздействия людей и окружающей среды. Получается, что у этой защиты два направления: и объекта, и от объекта (сверхмощные адсорбенты SARATECH® надежно связывают нежелательные вещества и тем самым еще на долгое время сохраняют культурные ценности для будущих поколений. — Прим. РЗ).
На основе этого же сорбента мы разрабатываем и внедряем системы очистки питьевой воды и воды для фармацевтики…

Подробности о работе уникальной сорбционной технологии читайте в первом номере журнала.