Маргарита Федотова — правнучка знаменитого китайского политического деятеля Лю Шаоци. Училась в МГУ на геологическом факультете, кафедра кристаллографии. Получив в Китае второе высшее образование по специальности «китайский язык и культура», стала ведущей на телеканале CCTV-русский. Cейчас Маргарита Федотова является первым вице-президентом Русско-Азиатского Cоюза промышленников и предпринимателей и много делает для того, чтобы связи России с родиной ее предков крепли и развивались. "Редкие земли" расспросили ее о Лю Шаоци. и предлагают вашему вниманию рассказ Маргариты Федоровой.
"В ноябре прошлого года отмечалось 115-летие со дня рождения моего прадедушки Лю Шаоци. Он был выдающимся человеком. Многое о нем я узнала от бабушки, что-то черпала из книг, свои впечатления о Лю Шаоци мне высказывали люди, знающие и видевшие его лично. Огромную признательность хочется выразить профессору и китаеведу Юрию Михайловичу Галеновичу, который тщательно изучал жизнь и деятельность моего прадедушки. В начале нового тысячелетия ученые начинают заново переосмысливать вклад Лю Шаоци в развитие нового Китая. И его учение может оказать реальную помощь в решении ныне существующих в КНР проблем.
Незадолго до образования КНР между Лю Шаоци и Мао Цзэдуном существовали серьезные разногласия по поводу политики в отношении СССР и США. Лю Шаоци выступал за то, чтобы в процессе строительства нового Китая развиваться в союзе и осуществлять реальное сотрудничество именно с СССР. Об этом свидетельствует вся поездка Лю Шаоци летом 1949 года в Советский Союз. Мао Цзэдун предпочитал искать пути к договоренности с Вашингтоном. Но после того, как Вашингтон отверг предложения Мао Цзэдуна, в партии возобладала точка зрения Лю Шаоци.
Во время своего визита к Сталину Лю Шаоци рассказал о политической и экономической ситуации в стране, о планах создания нового Китая и попросил помощи, но не только финансовой. В результате переговоров в Поднебесную в 1949 году поехали 200 советских специалистов, чтобы помочь в развитии местной промышленности.
Однако Лю Шаоци никогда не выходил на первый план, он всегда шел за Мао Цзэдуном. Он, собственно, и предложил создать культ Мао и «Идей Мао Цзэдуна», считая, что у страны должен быть свой явный лидер, в том числе и лидер в теоретическом смысле. После того как Поднебесная была завоевана, перед КПК и ее руководством встал острый вопрос поиска путей развития нового Китая. Взгляды Лю Шаоци и Мао Цзэдуна разошлись. Если Мао Цзэдун считал, что нужно проводить реформы как можно скорее и неважно, с какими жертвами, то Лю Шаоци настаивал на постепенных переменах с наименьшими потерями. Действия Мао Цзэдуна во времена «великого скачка» обернулись гибелью десятков миллионов человек. После этого Мао Цзэдун, переживая произошедшее, на какое-то время погрузился в занятия теорией, начал писать теоретические труды. И по всем текущим вопросам стали обращаться к Лю Шаоци. Ему удалось несколько выправить положение в стране. Но Мао Цзэдун развернул «великую культурную революцию» и, посчитав Лю Шаоци и других функционеров партии своими политическими врагами, подверг их репрессиям.
В 2009 году была издана книга о жизни Лю Шаоци, написанная его дочерью Лю Айчин. Книга очень ярко передает всю палитру эмоций, от горечи до радости, очевидицы тех событий, которые для меня очень важны. У Лю Шаоци с первой женой Хэ Баочжэнь было трое детей: старший сын — мой родной дедушка Лю Юньбинь, Лю Айчин, его сестра, и третий брат — Лю Юньжо. Все они в маленьком возрасте были отправлены в Ивановский интердом в СССР.
Лю Шаоци и Хэ Баочжэнь хорошо понимали друг друга, у них были одинаковые жизненные цели и задачи. Но времена тогда были сложные, голодные и опасные, и детей революционеров старались отправить в надежное место, чтобы они получили достойное образование и воспитание. И таким надежным местом являлся Советский Союз, где было создано специальное учреждение — Ивановский интердом. Туда присылали детей революционеров со всего мира. Воспитатели дома становились для этих детей вторыми родителями. В прошлом году, кстати, исполнилось 80 лет Ивановскому интердому. Он и сейчас работает, но воспитываются там в основном дети-сироты. Самая большая делегация выпускников, приехавшая на юбилей Интердома, оказалась именно из Китая — 20 человек. Мне посчастливилось познакомиться и подружиться с ними. Им всем сейчас за 75 лет. Многие после учебы вернулись на Родину, но все они до сих пор идеально говорят по-русски, любят пошутить, посмеяться, они веселые, очень дружные и до сих пор обожают Россию. Приехала на юбилей и моя бабушка Лю Айчин, чему я была бесконечно рада. 
Вообще бабушка мне очень многое объяснила в нашей семейной истории...
Мой дедушка, учась в аспирантуре МГУ, познакомился с русской девушкой Марой (Маргаритой), учившейся на химфаке. Они поженились, и у них родились двое детей — мой папа (младший сын) и моя тетя — тетя Соня. Учась на физфаке, дедушка принимал участие в разработке атомной бомбы. А по окончании аспирантуры поехал на Родину, чтобы там создавать атомную бомбу для Китая. Конечно, он хотел переехать туда c семьей, но моя бабушка почувствовала напряженность в отношениях России и Китая и решила переждать этот период в Москве. Наверное, тем самым она спасла детей от репрессий и гибели. Потому что вскоре началась культурная революция, и хунвэйбины на заводе, где работал мой дедушка — Лю Юньбинь, узнали, что он является сыном Лю Шаоци. Они долго издевались над ним, и дедушка погиб. Когда все это случилось, бабушка Мара дала детям — моему отцу Алеше и его сестре Соне — свою девичью фамилию Федотова. Чтобы к ним не было лишнего внимания. Но все равно к Соне был приставлен человек: куда она ходила, туда и он.
Моему отцу тогда было четыре года, Однажды ночью в дом приехали какие-то люди в черных плащах, посадили детей в черную машину и повезли в полнейшей секретности, не сказав куда. Оказалось, Алешу и Соню, своих внуков, захотел увидеть Лю Шаоци, который в то время прибыл в Москву с визитом. На этой встрече было сделано много фотографий. Но это была их последняя встреча...
В период моего детства отношения Советского Союза и Китая были прохладными. Нам с братом вообще ничего не рассказывали о наших китайских корнях примерно до моего 11-летнего возраста. Но мне всегда было удивительно, почему у меня, например, такой цвет кожи, почему
я отличаюсь от всех остальных сверстников? Меня иногда даже дразнили в школе, и хотя я пресекала это довольно быстро, все равно чувствовала, что чем-то отличаюсь от других детей...
В 1993 году моя бабушка Айчин нашла контакты моей бабушки Мары, и в первый раз за много лет в нашей квартире раздался такой долгожданный телефонный звонок из Пекина. В этом же году бабушка Айчин прилетела к нам в Москву в гости. Тогда родители и рассказали нам с братом часть нашей «китайской истории» длиною в 115 лет…"